Читаем без скачивания Римская сага. Том V. За великой стеной - Игорь Евтишенков

– Я могу показать этим женщинам другую вещь. Я умею делать хорошие вещи, – попытался правильно произнести он, надеясь привлечь их внимание. Его уловка удалась.

– Какие вещи? – недовольно передал вопрос наложниц старший евнух.

– Мне нужна корзина с фруктами, – попросил Лаций. Увидев кивок господина, слуги сразу же принесли корзину. – Павел, история про персик, – быстро шепнул он через плечо и крикнул музыкантам: – Таожи! – те закивали головам и, схватив инструменты, заиграли медленную, еле слышную мелодию. Слепой певец начал проникновенно излагать короткий рассказ о девушке, которую бог хотел сделать своей возлюбленной, но она не захотела быть его и попросила главного бога спасти её. И тогда главный бог превратил её в персиковое дерево, плоды которого напоминали бы людям о её юности и красоте.

Лаций краем глаза видел, что вдали появились несколько слуг старшего евнуха, за которыми семенила маленькая фигурка в сером халате. Значит, они нашли женщину, и теперь уже слушать истории Пала Домициана никто не будет. Все так внимательно слушали рассказ слепого певца, что никто не обратил внимания на приближение со стороны дворца нескольких всадников.

Глава 7

– На колени! На колени! На колени! – раздался вдруг громкий крик какого-то всадника. Лаций не видел, откуда тот появился. – Сын неба идёт! Всем на колени! – продолжал кричать он. За дальней стеной сарая раздался стук копыт. Лошадей было не меньше трёх. Грозные слова ещё эхом звучали под крышей навеса, а слуги уже упали на колени. Такого римляне ещё не видели: все евнухи, слуги, стражники и музыканты замерли, упёршись лбом в землю. И даже две наложницы упали ниц, успев подложить под лоб свои широкие веера. Лаций махнул рукой товарищам и первым последовал примеру окружающих. Римляне тоже поспешили стать на четвереньки. Через какое-то время снова послышался стук копыт, и со всех сторон послышалось одни и те же возгласы:

– Десять тысяч лет жизни! Десять тысяч лет жизни! Десять тысяч лет жизни!

Краем глаза Лаций видел, как вместе со словами из-под буквально вросших в землю лбов вырываются маленькие облака пыли, медленно оседающие на ушах и шапочках слуг и придворных. Он прислушался к своему сердцу. Но оно билось ровно и медленно, как будто вообще ничего не происходило. Волнение, вызванное появлением двух наложниц, полностью исчезло. Скосив глаза в другую сторону, он увидел голые спины своих товарищей. Рядом виднелись тела музыкантов, которые просто распластались ниц, то ли от ужаса, то ли так требовал обычай.

Приветствия стихли, и раздался голос евнуха. Он отвечал на чьи-то вопросы. Лаций осторожно повернул голову в ту сторону. Послышался скрип шагов по бамбуковым настилам. Перед его глазами прошли тёмно-коричневые закрытые сандалии. Поверх них виднелся узкий край белой ткани, и жёлтыми тонкими верёвками были завязаны синие шёлковые штаны. Нижний край халата ярко-жёлтый. Больше Лаций ничего не видел.

– Вот они, – снова раздался голос старшего евнуха. – Твой раб следил за ними исправно.

– Следовало ли тебе сюда приходить, Фэн Юань? И тебе, Фу? – мягкий, ровный тон, без вздрагиваний и визга, как у старшего евнуха, и без долгих шипящих ударений, как у губернатора Бао Ши. Лаций сразу же представил себе человека с открытым лицом и спокойным взглядом. И ещё он показался ему уставшим.

– Твои рабыни пришли посмотреть варваров, Премудрый Правитель, – ответила одна из них.

– Премудрый Правитель спрашивает вас, нравятся ли вам эти варвары?

– Нет, Святой Император, – ответили в голос они. Потом одна добавила: – Они страшные и ужасные. Особенно один, со шрамом.

– Ши Сянь, нам интересно, кто их раздел? Это был ты? – теперь голос обращался уже к старшему евнуху.

– Да, это сделал твой раб, Премудрый Правитель, – со страхом в голосе ответил тот. – Твой раб хотел отобрать себе новых евнухов, чтобы стеречь Башню сладострастного настроения.

– У тебя следует учиться хитрости. Ты хотел стеречь наших наложниц в Башне, да, образец мудрости? – голос императора впервые изменился. В нём появилась ирония. Не дожидаясь ответа от стоявшего на коленях евнуха, он подошёл к наложницам. – Нам интересно, что вам тут понравилось? Покажите нам это! – Лацию было видно, как над веерами закачались две маленькие чёрные головы. – Это что, персики? Во дворце нет персиков?! – он так искренне удивился, что все испугались ещё больше. Но Лаций почувствовал, что помимо удивления в его голосе прозвучали веселье и снисхождение. – Вы, как маленькие дети! Вам нужны развлечения и сладкие фрукты! – персики полетели на землю, и один почти докатился до Лация. – Так много картин и красок. Что это? – спросил император. Его коричневые сандалии и жёлтая полоса на халате проследовали в сторону римлян и остановились около дрожащего Фу Сина. Начальник стражи буквально вжался в землю животом, как и лежавшие рядом музыканты, когда голос правителя приказал ему встать:

– Вставай и говори! Это ты привёз сюда картины из земли хунну?

– Да, это твой раб привёз… Это подарок генерала Чэнь Тана, – приподнявшись, но всё ещё не решаясь встать, ответил тот.

– Тогда покажи нам, что там было, раз уж мы здесь находимся, – неожиданно приказал он. – Весь двор столько говорит об этом, что даже мои наложницы соблазнились этими рассказами.

– Премудрый Правитель, – послышался осторожный голос одного из сопровождавших его придворных, – никто не должен видеть Сына Неба!

– Никто не может видеть не Сына Неба, а его лица! Не так ли, Ши Сянь? Мы правильно говорим?

– Тысячелетний Властелин прав всегда и везде, – ещё ниже согнулся в поклоне старший евнух.

– Тогда мы хотим, чтобы ты забрал наложниц и отправился во дворец. А мы возьмём их веера, чтобы наше лицо никто не видел. Кстати, Ши Сянь, проследи, чтобы сегодня ночью их комнаты были полны персиков! Раз они так их любят…

– Твой раб всё сделает, – произнёс тот.

– Мы готовы. Начинай рассказывать нам, – раздался голос императора, обращённый к Фу Сину. Тот, всё ещё не смея поднять взгляд, прошёл к самому началу и, упираясь ладонями в колени, начал свой рассказ. Римлянам приказали быстро одеться и ждать команды. Музыканты сели боком к проходу, чтобы лишний раз не быть заподозренными в том, что они посмели поднять взгляд на Владыку неба. Когда закончилось перестроение и Павел Домициан спел с Зеноном несколько песен, император постучал по вееру и сказал:

– Они очень хорошо поют. Хм-м… иногда стоит «посмотреть на человека по-иному»… Мы никогда не слышали такие голоса. Нам было приятно слушать. Но нам непонятно, кто стоит перед ними? – жёлтый халат с золотыми драконами на груди и плечах приблизился к Лацию на несколько шагов, когда раздался голос Фу Сина:

– Премудрый Правитель, осторожно! Это очень опасный варвар! – в его голосе было столько неподдельного страха, что тот невольно остановился и повернул голову в его сторону.

– Чем он может быть так опасен для наших непобедимых воинов? Тем более, он весь в цепях. Если наши воины пленили его, то он не может быть опасным. Если он такой сильный, то наши воины сильнее. Мы правильно говорим?

– Будда наших дней всегда прав, – раздался голос всё того же придворного, который предупреждал императора первый раз. – Но я слышал, что он не только сильный. Он умеет кидать мечи и убивает на расстоянии, – после этих слов наступила тишина, и два внимательных глаза из-за веера пристально уставились на шрам Лация. Маленький, невысокий человек в халате, как и все остальные. Верхняя половина не видна, нижняя – сплошной шёлк. И никакой угрозы, сплошное спокойствие, свойственное тем, выше кого нет ни одного человека на земле. Лацию мешал шлем, который опустился на самые брови, поэтому он смотрел исподлобья на причудливое сооружение на голове императора, похожее на маленькую круглую шапочку, где были видны три маленьких дракона. У каждого дракона было по маленькой жемчужине, а впереди – ещё одна, очень большая. Истолковав долгое молчание императора как сомнение, придворный добавил: – И ещё он умный. Очень умный.

– Это действительно опасно, – неожиданно согласился с ним владыка империи Хань. – Умный враг всегда опасен. Всегда.

– Я не враг, – не выдержал Лаций. Что-то подсказывало ему, что сейчас он может говорить без страха и его слова будут услышаны. – Я пленный. Твой враг Чжи Чжи убит. Его убил твой генерал. А я был таким же пленным у Чжи Чжи. Вот и всё…

– Ты понимаешь нас? – искренне удивился император.

– Не смей говорить так с самим императором! – прошипел какой-то придворный рядом с Лацием. Он подбежал к нему маленькими шажками и, не разгибаясь, стукнул по спине. – Говори «раб знает, раб слушает»!

– Оставь его, – прервал старого чиновника Владыка неба. – Он раб раба и не знает, как надо говорить с нами. Так ты всё понимаешь? – снова спросил он Лация.